— Пошел вон! — закричала тетка, размахивая сумкой, и идущий с ней толстый дядька как цепной пес рванулся к Пашке.

            Мальчик отшатнулся, внутри тощего тела будто заработал моторчик, и увесистый пендаль мужской ноги в кожаных сандалиях просвистел в миллиметре от драных штанов Пашки. Пальцы-сосиски два раза хапнули воздух, а нечесаная голова мальчика столько же дернулась, успешно уходя от загребущих рук. Наконец до Пашки дошло, что ему ничего не светит, и его ноги рванули прочь. 

            Утреннее солнце ослепляющее улыбалось спешащим по своим делам людям, и городские голуби важно расступались перед потоком пешеходов, кося по сторонам блестящими глазками. Но один маленький человечек не стал проходить мимо. Как бездомная кошка, он осторожно начал подбираться к неповоротливым птицам, выслеживая добычу. В один миг над тротуаром захлопали крылья, и в небо поднялись недавно беззаботные голуби, тревожно прислушиваясь к безмолвным крикам хлопающего одним крылом собрата. Девятилетний Пашка никак не мог поудобнее ухватить добычу, и его руки, то одна, то другая, судорожно цеплялись за ускользающее крыло. Внезапно он услышал резкий окрик:

            — А ну, отпусти сейчас же! Как тебе не стыдно мучить птиц! 

            Пашка виновато обернулся, и слабеющая рука упустила вырвавшегося на волю голубя. Сердито хлопая крыльями, тот улетел прочь. Грозно сверкая глазами, на Пашку смотрела молодая женщина с маленьким ребенком. Пухленький сыночек лет пяти с аппетитом уплетал мороженое, и желудок Пашки стянулся в тугой узел. Рот наполнился предательской слюной, неразборчивые слова сами вырвались наружу:

            — Простите!  

            Пашка шел дворами, куда завернул с улицы Мира. Из-за наворачивающихся слез он ничего вокруг не видел. Рыдать навзрыд он давно разучился. Когда родители погибли в автокатастрофе, с того момента он понял, что на плач не придет ни мама, ни папа. Родственников у него не нашлось, а с детдома, куда отправили мальчика, он сбежал. Теперь Пашка, если сильно прижимало, только тихо скулил, а слезы... слезы жили самостоятельной жизнью.

            — Мальчик! — внезапно послышалось сбоку.

            Пашка машинально вытер грязным рукавом влажное лицо. Он не заметил, как оказался на тропинке, змеящейся между деревьями, непонятно зачем стоящими здесь бетонными заборами, лавочками. Впереди сквозь листву просматривались частные гаражи.

            — Мальчик! Ты меня слышишь? — вновь раздался чей-то голос.

            Пашка обернулся. На обшарпанной скамейке сидела старушка. Перед ней находился деревянный ящик, как у торговок семечками, но мешка мальчик не увидел. Вместо семечек на ящике стояла здоровенная хозяйственная сумка, из которой выглядывали многочисленные цветные кульки. Доброе лицо старушки улыбалось, глаза в сетке морщин приветливо смотрели на мальчика.

            — На, возьми! Поешь! — сказала старушка, протягивая кулек.

            Пашка робко протянул руку, и детские пальчики ощутили приятную шероховатость газетной бумаги. В кульке лежал аппетитный пирожок. Слегка теплый, с золотистой корочкой, он сразу вызвал бурю в пустом желудке, и голодный мальчик не заметил, как надкусил сразу половину. «Рис с мясом», — мгновенно определил счастливый Пашка, с усердием уничтожающий лакомство. Казалось, прошло немного времени, а в руках остался лишь пустой кулек. Мальчик с огорчением дожевывал то, что успел запихать в рот, когда неожиданно вспомнил, что забыл поблагодарить старушку. Он резко развернулся.

            Старушка куда-то пропала. Пустая скамейка серела старыми досками в зеленой листве, о недавней встрече напоминал лишь оставшийся в руках газетный кулек с жирными разводами. Стало как-то стыдно. Пашка обреченно опустился на деревянную поверхность. Голод на время отступил, делать было нечего, и руки сами развернули газетную бумагу.

            Хотя Пашка и умел читать, но газетами он никогда раньше не интересовался. Мальчику вспомнилось, как папа с мамой любили по вечерам почитать, и по щекам вновь заструились тоненькие ручейки слез. Строчки расплывались, кто-то что-то продавал, кто-то что-то покупал. От обилия телефонов зарябило в глазах. Неожиданно сквозь слезы в газетных строчках проступили необычайно теплые, родные слова:

МАМА тел.44-44

Пашка шмыгнул носом. Ему уже пошел десятый год, и он знал, что таких номеров в Санкт-Петербурге не бывает. Но объявление чернело на обрывке бумаги, и развернутый кулек завертелся в руках удивленного мальчика.  Наверху страницы он нашел название. «Из рук в руки», — так называлась страница или газета. Пашка вновь вчитался в необычное объявление, и ему показалось, что буквы слегка дрогнули.

Мальчик вздохнул. «Интересно, а что будет, если позвонить?» — подумал он.

Пашка вынырнул из-за деревьев. Праздным шагом он направился к улице, где потоком шли толпы людей, ехали автомобили.

— Дяденька! Дяденька! — жалобно обратился он к мужчине. — Дайте, пожалуйста, пятьдесят рублей! Мне позвонить надо!

Мужчина настороженно окинул мальчика взглядом из-под темных очков.

— Нету, — вначале замотал он головой. — У тебя экстренный случай? — раздался затем вопрос.

—  Да, экстренный, — выговорил Пашка сложное слово, важно задрав голову.

— Ну, если экстренный, то ты можешь бесплатно позвонить с таксофона, — сказал мужчина, спеша по своим делам.

Оставшись наедине с собой, мальчик медленно побрел прочь, опустив голову. Денег нет, бесплатно с таксофона можно звонить лишь в чрезвычайные службы, имеющие короткие номера…  Внезапно Пашка остановился из-за пришедшего в голову сумасшедшего предположения: ведь то необычное объявление тоже имеет короткий телефонный номер… А вдруг можно бесплатно позвонить?

Таксофон он искал недолго, одинокий новенький аппарат стоял рядом с многолюдной остановкой. Важные прохожие в красивых одеждах проходили мимо маленького Пашки, остановившегося в метре от телефона.

Мальчик еле дотянулся до трубки. Встав на цыпочки, он подпрыгнул, и висящая на рычаге трубка с грохотом сорвалась, повиснув на гибком шнуре. Пашка испуганно оглянулся. Никому до него не было дела, а ждущие автобус люди смотрели в другую сторону. Цепляясь за повисшую трубку, мальчик подтянулся, и пальчик четыре раза нажал на цифру четыре.

Сначала ничего не произошло. Тишина в трубке прерывалась посторонними шумами, а Пашка уже собрался уходить, когда отчетливо послышался щелчок. На другом конце раздался молодой мужской голос:

— Координатор «Из рук в руки» Малышев слушает.  

— Я… Я хочу к маме, — тихо произнес в трубку мальчик.

— Павел Астахов? — вдруг радостно спросили в трубке. — Молодец, Пашка! Я так рад за тебя, что ты нашел нас! Мы можем найти твою маму. Тебе нужно только сказать одну фразу: «Да, я согласен».

— Откуда вы меня знаете? — удивленно спросил мальчик.

— Мы все знаем. Скажи фразу — и мы поможем тебе!

Пашке терять было нечего, и он закрыл глаза.

— Скажи фразу, Пашка! Скажи, не уходи! — раздавалось в трубке, и мальчик очнулся.

— Да, я согласен, — медленно произнес Пашка, и через мгновение улица исчезла.

 

Он очутился в незнакомой комнате с большими окнами на фруктовый сад. Голые стены излучали неяркий свет. В центре комнаты находилось непонятное оборудование, за пультом которого сидел улыбающийся молодой парень лет двадцати.

— Ну, здравствуй, Пашка! — парень встал, протягивая руку.

Рукопожатие оказалось неожиданно крепким, приятным.

— Как я здесь очутился? — неуверенно спросил оглядывающийся мальчик.

— Я все расскажу. Ты, наверное, хочешь кушать? — сказал парень. — Меня зовут Дима. Дима Малышев. 

— Нет. Я хочу к маме, — обреченно выдохнул Пашка.

— Мы найдем твою маму. Не беспокойся, Пашка! Сейчас…

Дима пробежался по кнопкам пульта. Как новогодние гирлянды, на пульте замигали многочисленные огоньки, и комната наполнилась множеством голосов, словно в диспетчерской.

— Говорит Земля-825! Говорит Земля-825! — произнес Координатор, обращаясь неизвестно к кому. — Павел Астахов на подходе! Павел Астахов на подходе!

В ответ раздались многочисленные голоса: то громкие, то слабые, будто искаженные пространством или временем:

— Поняли… Ищем маму… Ищем маму…

— Поняли… Ищем маму… Ищем маму…

— Поняли… Ищем маму… Ищем маму… Ищем маму…

Сбитый с толку, Пашка прислушивался к непонятным переговорам. Невозможность ситуации его не смущала. Он почему-то поверил молодому, веселому парню, похожему на студента в летнюю практику. Он надеялся только на чудо, потому что больше надеяться было не на что.

— Да ты садись! — обратился Дима к Пашке.

Мальчик робко опустился  на пододвинутый стул. Сам Координатор уселся напротив.

— Значит, так, Пашка, — начал парень. — Я Координатор всепараллельной службы «Из рук в руки» Дима Малышев.

— Так это ваша газета «Из рук в руки»? — невольно протянул удивленный мальчик.

— Нет, — махнул рукой Координатор. — Это ваша газета. Ваш мир еще не подключен. К сожалению, вы еще не готовы к подключению, и мы не можем здесь вести конкретную деятельность. Можем лишь действовать незаметно, через другие руки. Например, даем в местной газете объявления. Вот так ты и нашел меня.

Но сама газета есть во всех параллельных мирах. В уже подключенных мирах газета становится большим, чем просто газета. Она становится всепараллельной, то есть люди подключенных миров через газету общаются друг с другом, совершаются сделки купли-продажи и так далее. Газета объединяет параллельные миры! А служба «Из рук в руки», в которой я работаю, — это дочернее предприятие со специализацией по поиску мам для сирот.

— А как вы найдете маму? — тихо спросил Пашка. — Они же… Папа с мамой… Погибли…

Дима Малышев предупредительно поднял руку вверх.

— Подожди. Да, я знаю. Но в параллельных мирах живут твои мамы. Конечно, многие также погибли в автокатастрофе, но есть миры, где твои родители остались живы. Вот эти миры мы сейчас и ищем, — быстро проговорил Координатор, мягко улыбнувшись.

— Мои папа и мама живы?! — мальчик привстал.

— Да. Живы, — уверенно заговорил Дима. — Существует огромное количество параллельных миров, как зеркальное отражение вашего, или наоборот. Но чем-то они различаются. И бывает так, что где-то кто-то умирает, но в другом мире продолжает жить.

Сияние в глазах возбужденного Пашки отразилось в темных зрачках Малышева. От обреченности и безразличия не осталось и следа. С нетерпением мальчик принялся подпрыгивать на одном месте. 

— Когда же найдут мою маму? — жалобно спросил он.

— Потерпи. Скоро.

Как бы в ответ на слова Координатора в комнате включились невидимые динамики, и будто издалека раздался молодой женский голос:

— Говорит Земля-1327. Мама найдена. Как поняли?

Мгновенно вскочивший Дима кинулся к пульту.

— Говорит Земля-825. Вас понял, — ответил он, его пальцы пробежались по многочисленным клавишам, что-то щелкнуло, будто поменялся «канал».

— Внимание всем! Говорит Земля-825, — сказал Координатор, обращаясь в эфир. — Всем закрыть приложения. Операция «Из рук в руки» — готовность номер один.

— Земля-53. Приложения закрыты…

— Земля-574. Приложения закрыты…

— Земля-698. Приложения закрыты…

Пашка, как во сне, слушал бесконечные переговоры. Уже однажды потерявший маму, он мог ждать, сколько угодно.

Наконец, заговорил Дима Малышев:

— Говорит Земля-825. Операция «Из рук в руки»: 825 — 1327. Стартую.

Ничего не произошло. Мальчик будто зажмурил глаза, да в ушах осталось последнее прощание Димы: «Счастливо, Пашка!».

Он оказался в своей комнате. Дома. Ветви тополя, как и раньше, также нависали над окном третьего этажа. Мебель находилась на месте, словно и не было неизвестно откуда появившегося ушлого семейства, заявившего права на квартиру. Аккуратно заправленная кровать твердо стояла в углу детской комнаты, будто Пашка никуда не отлучался, будто ничего и не случилось. Он медленно повернулся к двери. Пальцы осторожно потянули знакомую дверную ручку… На пороге стояли его родители: улыбающаяся мама в домашнем фартуке, внимательный папа, теребящий беспокойными руками пуговицу… и второй Пашка, но умытый, розовощекий и смеющийся.

— Мама! — закричал мальчик, кинувшись в объятия матери.

— Сыночек! — воскликнула мама.

Все обнялись, прижавшись друг к другу: папа, мама, оба мальчика, как два сына-близнеца. И казалось, что уже ничто не разлучит счастливое семейство: ни расстояние, ни время, ни смерть.