Потеряшка

Александр Булаев (г. Дзержинск, Нижегородская обл.)   

Он грустно брёл по дороге, огибая редких прохожих, что пытались его погладить или покормить. Он не нуждался в подачках. Пушок был воспитанной собакой и не брал ничего из чужих рук. Молодой хозяин приучал его этому с детства. Правда, в этой не совсем правильной ситуации, приходится нарушать некоторые запреты. Голод не тётка. А он уже в поисках друга больше трёх месяцев. Так, с оглядкой, не видит ли кто, он подбирал съестное у огромных мусорных контейнеров и бачков с отходами. Последние были гораздо вкусней, но их быстро убирали двуногие. Им они нужней были. А выпрашивать кусочек хлеба не давало воспитание. Пух даже с собаками не ссорился у мусорок. Ел то, что позволяли. Он же не бездомный, безродный пёс. Просто так вышло, что потерял товарища. В детстве, едва заметив счастливое лицо мальчишки, он сразу же решил, что этот двуногий будет его хозяином навеки. Ему всегда нравился смех малыша, когда он лизал его лицо. Это доставляло Пушку такое блаженство, что было гораздо лучше любого куска мяса. Это было ни с чем не сравнить. Ну, разве если только ему чесали пузо. Маленький хозяин постоянно выгуливал его в скверике у дома и был почти всегда рядом. Но даже в те минуты, когда его не было дома, он всегда чувствовал его запах. Находил какую-нибудь вещь мальчика и уткнувшись носом вдыхал любимый аромат хозяина. За это иногда попадало от взрослых двуногих, но это не огорчало. Он был нужен и любим. А это главное. Пусть по прошествии лет ласк и внимания становилось меньше. Это не страшно. Его счастье было рядом с ним. Вот и сейчас, когда он отощавший и грязный брёл по мостовой, его душа пела в ожидании встречи. Он верил в неё и в то, что хозяин ищет его. По-другому быть не могло. Во всём виновата его хозяйка. Это вечно ворчливое создание постоянно пахло резкими химикалиями и горькими цветами. Она постоянно злилась из-за вездесущей его шерсти и ругала за это остальных.

   Вот и в тот день, когда Пушок потерялся, злюка сама напросилась его выгуливать. Ему это не сильно понравилось. Но что поделать? Пришлось смириться. Пошли они как не странно в другое место. Помотавшись на железном чудовище, оказались в огромном парке. Поначалу Пушок был в восторге от нового места. Запахи манили вдаль. А сколько здесь было его собратьев. И не сосчитать. Старшая хозяйка не стала одёргивать его. Она, став на время доброй и ласковой, отцепила поводок и разрешила ему побегать по травке. Он за неполные полчаса перезнакомился со всеми, и четвероногими, и их хозяевами. Даже наметилась любовная интрижка с пушистой девочкой, что сильно походила на него. Её хозяйка была не против. Пушок оглянулся в сторону своей, чтобы испросить разрешения, и остолбенел. Лавка, на которой отдыхала женщина, была пуста. Он рванул к выходу, пытаясь нагнать старшую хозяйку. Но сколько бы пёс не бегал, той нигде не было. Была ещё маленькая надежда, что та сама его найдёт. Но и она пропала вместе с угасающим небосводом. Парк опустел. Хозяева, вместе с питомцами, разбрелись по домам. Пёс улёгся под лавку и положил голову на лапы. Бродяга ветер, желая скрасить тягостное ожидание чуда, подталкивал ему под морду разный мусор. Но играть Пушку не хотелось. Внутри, наряду со страхом, зарождалось доселе незнакомое чувство обиды. Он отгонял его, как мог. Но то упорно возвращалось вместе с грустью. В глазах защипало и первая его слеза, смешиваясь с начинающимся дождём, упала на землю. Стало сыро и зябко. Но не только от влаги с небес. Главное от чувства одиночества, что он не испытывал даже во время кратких разлук с маленьким хозяином. С трудом поднялся и пошёл искать место посуше, где не свирепствовал, огорчённый его отказом играть, холодный ветер. Ночевать пришлось под огромным кустом. Сон постоянно прерывался криками миражей. Что казалось зовут голосом хозяина за собой. Он вскакивал и оглядывался. Но это был просто ветер и скрип проржавевших каруселей.

  На утро, вместе с тёплым солнышком, пришла и надежда на лучшее. Хозяин не мог его позабыть и наверняка ищет своего друга. А значит и он не должен сдаваться. Надо помочь найти себя в этом городе потеряшек. И он рванул, с надеждой в душе, в омут городских застроек. Сколько километров Пушок исходил за это время и не сосчитать. Казалось бы не было ни единого уголка в мегаполисе, где бы он не побывал. Сколько двуногих повидал на своём пути. Были и добрые и злые. Были и те кто вообще не проявлял к нему интереса, словно он был кленовым листком, сорвавшемся с осеннего дерева. Лишь на секунду одаривали взглядом и, иногда просто перешагнув препятствие, отправлялись по своим делам. Местные бродяжки, недоверчивые поначалу, привыкли к мохнатому пацифисту. Он был им безобиден и даже полезен. Мог первым найти съестное и, не ввязываясь в драку, отойти в сторону и отдать найденное более шустрому. Пушок не обижался на них, хотя брюхо и требовало вступить в схватку за выживание. Но он просто потерялся, а они были брошены. Жалость к ним скрашивала свои неудачи в поиске хозяина.

  И вот, когда Пушок уже стал сомневаться в успехе своих поисков, один из дворов показался ему удивительно знакомым. Запахи его давних коллег по выгулу в скверике, что был рядом с домом. Эта скрипучая деревянная доска на подставке, что так нравилась хозяину и его друзьям. И главное аромат самого любимого двуногого. Сердце застучало чаще, словно он только что бегал за мячиком. Душа ликовала и пела в предвкушении встречи. Он, впервые за эти месяцы, подал голос. Его лай разнёсся радостным звоном по двору и, отражаясь от стен домов, летел всё выше и выше, в попытке достать до самых верхних этажей. Там был его дом и живёт лучший в мире друг. Даже тишина, что в ответ на его лай, вновь окутала всё вокруг, не огорчила. Поиски подошли к концу. Он победил. Пёс улёгся у знакомого до боли дверного полотна и, положив голову на лапы, стал терпеливо ждать. Попытался успокоиться, чтобы вновь стать похожим на воспитанного питомца. Только хвост, словно жил своей жизнью, продолжал дёргаться от радости по сторонам. Часы ожиданий пролетели мгновенно. Пушок даже не заметил ускоренного бега времени, за своими мечтами предстоящей встречи. Там хозяин в слезах обнимал и кружил его в своих объятьях. И все были счастливы. Муравейники постепенно просыпались. Из домов, наружу, словно сонные мухи, потянулись взрослые двуногие. Затарахтели двигатели автомобилей. Пёс вскочил с места и в нетерпении забегал около крыльца, встречая выходивших наружу радостным лаем. Кто-то пугался и шарахался от него в сторону, злобно сплёвывая и ругаясь. Кто-то узнавал его и пытался погладить грязную псинку. Он на это не обращал внимания. Ему нужен был только ОН. И вот знакомые до боли шаги. Собачка застыла, вглядываясь с надеждой и радостью в серую сталь двери. Полотно отошло в сторону и на крыльцо выскочил его хозяин. Сердце забилось ещё чаще. Пушок рванул к мальчишке с радостным воплем. Лай перемешивался с повизгиванием и даже плачем. Только его хозяин не обрадовался находке. Он от страха прижимал к себе четырёх лопастную машинку и отодвигался в сторону от лаючей псины. Нет, на секунду в его глазах проявилось узнавание и даже мимолетная вспышка радости. Но он отбросил её в сторону, словно ненужный мусор и отвернулся. Геликоптер, что подарили ему, чтобы скрасить расставание, был дороже всех собачек в мире. Тем более такой грязной и неухоженной, потерявшей товарный вид. Пушок вновь застыл на месте. Но теперь уже от удивления. Хозяин узнал его. Только почему он себя так ведёт неправильно. Не обнимет его, как бывало раньше. Или хотя бы погладит. Вслед за маленьким хозяином на крыльцо выдвинулась мама хозяина. Хмыкнула от удивления, но тут же исправилась. Оттолкнула кончиком туфли Пушка с дороги и промолвила, как бы успокаивая совесть свою и его маленького хозяина. - Это не наша собачка. Наш был гораздо крупней и лучше. - Я ваш! – Захотелось крикнуть в ответ. Но лай непонятен двуногим и они, обойдя помеху по окружности, пошли прочь в глубь дворов. Ещё с минуту пёс стоял в онемении, не зная что делать. Цель последних месяцев, найти хозяина, растворилась в жестокости слов, «ты не наш». А другой цели в его жизни больше не было. Горло пса сдавил сильнейший спазм и из горла вырвался такой вой, что даже коты, выползающие из своих нор погреться на солнышке, шарахнулись по сторонам. Звук оборвался на самой высокой ноте и затих, погружая двор в печальную тишину. Пушок развернулся и побрёл прочь, сглатывая подступающие слёзы. Сердце было разбито на мелкие осколки. И внутри от этого нестерпимо жгло огнём. Проснулось чувство голода, что было для него вновинку. Раньше чувство долга и воспитанность перекрывали его. У ближайшего контейнера валялась куриная косточка. Он остановился чтобы её подобрать. Местные псы, зная его незлобивый самаритянский характер попытались отобрать её у везунчика. Злобный рык и устрашающий взор заставили стаю ретироваться и сглатывать слюнки в стороне. Пушок взял кость в зубы и ещё раз со злобой взглянул в сторону коллег по несчастью. Его взгляд как бы говорил.

- Теперь я не Потеряшка. Я теперь такой же как и вы, Бездомный, Безродный Пёс.