Воронов Лес

Гномы и Ворон

Одним чудесным солнечным деньком, да-да, именно чудесным и солнечным, и не подумайте, что я в бреду, старый и мудрый Ворон прилетел на любимое место погреть перышки в солнечных лучах, пока наступившая осень не заволокла небо серыми тучами. Место это Ворон любил, он вообще любил перекрестки, а этот особенно: на нем стоял указатель, и люди бывало подолгу задерживались, узнавая дорогу или поджидая знакомых. Ворон любил наблюдать за ними и слушать их речь. Он был любознательным, но возраст сделал его тяжелым на крыло, и летать по соседним городам было уже как-то не солидно, так что все новости Ворон собирал на этом перекрестке, который он именовал «Точка отсчета».
В тот солнечный денек Ворон сидел на нижней ветке старого дуба, поджидая путников, и всё было как обычно, как вдруг возле столбика появился кто-то.
Был этот кто-то мал ростом, широк в кости и бородат. Одет он был в темную куртку, темные штаны, ярко-зеленый колпак и массивные башмаки.
— Добрый день! — произнес Кто-то.
— Зддррравствуйте, — каркнул Ворон, изрядно удивленный. До этого момента с ним никто не пытался поговорить, ну, не считая прочих птиц и зверей.
— Вы не подскажете, где я? — поинтересовался Кто-то, озираясь по сторонам.
— Вы на рррраспутье, я называю это место «Точка Отсчета», — ответил Ворон, стараясь быть вежливым.
— Распутье, а что это? — удивился Кто-то.
Сначала Ворон подумал, что маленький человечек — а незнакомец чем-то напоминал людей, просто был гораздо мельче и немного иначе сложен — пытается разыграть его. Но потом понял: тот действительно не знал, что такое распутье.
— Распутье — перекресток, место, где встречаются людские пути! — ответил Ворон с умным видом. Приятно ощущать себя мудрее других и давать красивые ответы, не так ли?
— Интересно, а куда ведут эти пути?
Ворон посмотрел на человечка, потом на указатель и стал рассказывать, куда ведет какая дорога. Рассказывал с удовольствием, со всеми подробностями, которые мог вспомнить. Человечек слушал, открыв рот. Когда Ворон прервал речь, чтобы глотнуть воздуха и перевести дух, маленький человечек — Ворон уже не мог называть его Кто-то, так как хорошо рассмотрел — вдруг спросил:
— А я кто?
Не ожидавший такого вопроса ворон подавился воздухом и выдал что-то вроде:
— Гн… х… ммм…
— Гном? — переспросил человечек.
Ворон согласился. Ну не признаваться же теперь, когда тебя явно считают знатоком мира, в том, что понятия не имеешь, кто перед тобой стоит. Пусть будет Гном, хотя ни о каких гномах Ворон никогда не слышал.
— А где я живу? — спросил гном
Тут ворон поперхнулся второй раз, два таких вопроса подряд и самую мудрую птицу заставят удивиться.
— В горах? — переспросил гном, ведь именно это слово ему послышалось.
— Да, в горах, — ответил Ворон, и, предвосхищая следующие вопросы, заявил тоном, не терпящим возражений: — Ты и твой народ живете глубоко в горах, крепите горные дороги, следите за самоцветами, чтобы те блестели, за горными ручьями, чтобы те не пересыхали, за зверьем и птицей, живущими в горах, чтобы с теми всё ладно было. Ну и людям помогаете, рудокопам, кузнецам и прочим мастеровым, что в горы ходят и от них кормятся.
Сказав «ты и твой народ» Ворон, сам того не зная, придумал новый народ и определил его путь, буквально создав гномов. Каждый день на перекрестке появлялся то один, то два, а то и три гнома. Они были уже не столь растерянны, и каждый следующий знал всё, что Ворон рассказал предыдущим. Гномы появлялись с инструментами, со скарбом и шли в горы. Постепенно поток угас, Ворон не знал почему, но и это было по его мысли. Просто Ворон знал, сколько людей обычно живет в большом поселении, он был мудр и в молодости многое повидал. Вот и неосознанно остановил поток поселенцев, создав городок Гномов.
Прошло время. Гномы, жившие в горах, иногда навещали Старого Ворона, приходя к нему за советом, но было это редко, да и Ворон бывал занят.
Прошло несколько лет, и в один дождливый день Ворон опять прилетел на перекресток, на котором он не бывал уже год или два. И надо же случиться такому совпадению, именно в этот день около столба, именуемого гномами «точка отсчета» появился маленький гномик. Он был хлипче своих родственников, не носил бороды, а вместо лопаты или кирки держал зонтик. А еще он залез на столб, до этого ни один гном даже не пытался сделать такое.
— Здравствуй, Старейший! — вежливо поприветствовал старую птицу гномик, снимая колпачок.
— И тебе здравствовать, гном, — вежливо ответил Ворон, рассматривая новичка. Гном оказался совершенно не таким. Не было в нем той приземленности и надежности, что в прежних. Какой-то несерьезный он был. Маленький, хрупкий, правда, ловкий, коли залез на столб. Гном стоял, нацепив колпак и раскрыв зонт. Он ждал напутствия, а Ворон всё молчал и смотрел. Ворон думал.
— Мне в горы? — не выдержав, спросил гномик, с такой тоской в голосе, что ворон тут же вынырнул из своих дум.
— В горрры? — переспросил он и покачал головой, — нет, тебе не надо в горы. Ты лесной гном.
— Лесной? — удивленно и немного испуганно спросил гномик.
— Лесной, — подтвердил Ворон, и, кашлянув, начал давать гному напутствие. — Лесные гномы, в отличие от своих горных братьев, живут в лесах, тут, кстати, неподалеку есть лес, можешь в нем жить. В этих лесах много деревьев, ручьев, зверей и птиц. А так же растут грибы и ягоды.
— А чем я буду заниматься? — нетерпеливо спросил гномик, рассматривая сквозь дождь Лес, стоящий в отдалении.
— Ты, какой нетеррррпеливый, — укорил гномика Ворон, — будут тебя все звать Торопыга. Ты будешь следить за ручьями, чтобы не засорялись листвой. Следить за грибами, чтобы грибницы не переводились. За тропинками, а то зарастают, птицам и зверям помогать, да и людям, что к лесу добры, тоже помощь не помешает.
— Cпасибо! — прокричал Торопыга, летя на зонтике в сторону леса. Попутный ветер нес его быстро и аккуратно, нес на поляну, на которой старый Ворон пару лет назад встретил свою любовь. На поляну, где Старый Ворон свил гнездо и которую боялся оставлять надолго. На поляну, где вот-вот должны были проклюнуться маленькие Воронята.
— Хоррррошо, что он прррришел, — вздохнул старый Ворон, — без гномов скучно.
А уже через месяц Воронов Лес преобразился. В нем стало гораздо уютней, чище и светлей. Торопыга и пришедшие позже Обжора, Шустрый, Ручеек и Ягодка, наполнили старый лес теплом и уютом, помогая всем его обитателям и тем, кто к лесу добр. И само собой, воспитывая маленьких Воронят.

Про Обжору и неправильные грибы

Обжора был гномом заметным. Заметным в прямом смысле этого слова. Круглый живот, обтянутый желтым жилетом, красная рубашка, васильковые штаны. Добавить рыжие волосы, покрытые зеленым колпаком, получишь Обжору. Самый крупный из лесных гномов, он отвечал за грибы и ягоды. И занялся он этим совсем не просто так …

Произошло это ранней осенью, когда листва еще не покинула ветки деревьев, но уже стало холодать по ночам.
— Осенью положено делать запасы на зиму, — наставительно заявил Ворон, и гномы пошли запасаться. Казалось, времени до первого снега еще много, но если не заготовить еду сейчас, то больше шанса не будет. Сойдут последние ягоды, яблоки да груши, растущие на полянах, облетят орехи, и грибов, столь любимых Ягодкой, тоже будет не найти.
На семейном совете было решено: Шустрый идет собирать орехи, Торопыга за яблоками, грушами и прочими ягодами, Ручеек отправляется на рыбалку, а Обжора будет собирать грибы. Доверить Обжоре сбор чего-то, что можно сразу съесть, не решился бы ни один гном. Ягодка же должна была всё принесенное приготовить к хранению, так что она отправилась за солью и мёдом.
— Опять мне собирать какие-то грибы, — ворчал Обжора, ползая на коленях среди кустов. Он не очень любил грибы. Те, как нарочно, постоянно были скрыты травой или упавшими листьями, и найти их было не очень-то просто. То ли дело ягоды. Яркие, видные, вкусные… А грибы? Их же нельзя съесть, не пожарив или не отварив.
Обжора ворчал и клал найденные грибы в бездонный кузовок, висящий у него за спиной. Надо сказать, что у каждого из лесных гномов был свой волшебный предмет, ведь они были не просто Гномы, а Сказочные. У Обжоры был большой плетеный короб на лямках, в который можно было складывать сколько угодно предметов, не учитывая их размеры… Вес, правда, они сохраняли.
— Сколько можно искать эти грибы? — возмущался толстяк. — Все уже вернулись, наверно, и обедать сели. А я тут …
Гномик встряхнул плетеный кузовок и тяжело вздохнул. Грибов явно было маловато.
— Привет, Обжора! — раздался веселый голос сверху. Над гномом склонил голову молодой Лосенок. — Что, потерял что-то?
Лосёнок начал рассматривать траву вместе с гномом.
— Ага, потерял, как же, — проворчал Обжора, — грибы меня собирать послали, на зиму запасы делать, вот …
От этих слов Лосёнок встал на дыбы и весело затрубил. Так он смеялся.
— Залезай, я тебя отвезу на поляну, где полно вкусных грибов.
Через пару минут гном был уже на поляне, усеянной яркими красивыми грибами.
— Папа говорит, они очень полезные, — заявил Лосёнок и ускакал, забавно перебирая длинными ногами.
— Спасибо! — прокричал в ответ гном, и принялся собирать грибы.
— Вот это, другое дело, — приговаривал он, запихивая очередной гриб в короб, — теперь на всех хватит, удачно вышло.
Обжора с трудом взвалил кузовок на плечо и заковылял домой.
Как ни удивительно, но именно Обжора первым вернулся в уютный домик гномов. Вывалив на большой стол свою добычу, он с гордостью оглядел получившуюся гору грибов.
— На всех хватит! — заявил Обжора и полез в шкаф, чтобы взять чего-нибудь перекусить. Но в шкафу было абсолютно пусто, как и в комоде, и в ящиках стола, и даже в печке.
— Ничего, — сказал гном сам себе, — сейчас все вернутся, будем готовить ужин, вот и наемся до отвала.
Сказал и сел ждать остальных. Но остальные что-то не торопились. В животе урчало с каждой минутой сильнее, и Обжора не выдержал.
— Если я съем один гриб, ничего страшного не произойдет, их вон сколько, — для успокоения совести заявил гном и принялся поедать большой красивый гриб с красной шляпкой. Вкус у гриба был так себе, но Обжора грибы никогда и не любил особо.
— Уфф, объелся, — пропыхтел гном и завалился на лавочку, — аж живот заболел. Ничего, сейчас полежу, и всё утрясется.
Гном прилег и незаметно задремал. Сквозь дрему он видел, как грибы, сваленные на столе, начали вставать и доставать кухонную утварь.
— Сейчас придут гномы, и мы из них приготовим рагу! — заявил самый большой гриб, — они еще орехов принесут, мед, ягоды, запечём их с гарниром.
— А с этим что делать? — спросил один из грибов, с надломленной шляпкой.
— Этого есть нельзя, из него скоро наши грибочата расти начнут, он же съел Восьмипятного с грибницей вместе.
— Ааа, — протянул обломанный гриб и принялся точить ножи.
Испуганный Обжора не мог пошевелиться от страха. Он очень хотел предупредить друзей, но боялся, что страшные грибы его поймают и зажарят первым. Он лежал и ждал, когда придет хоть кто-то, чтобы криком предупредить и попросить помощи. Всем нутром он чувствовал, как грибница расползается по его животу, в поисках места для роста грибов. Это было очень щекотно и дико страшно. Но вот раздались шаги …
— Ааааа! — заорал Обжора, выбегая во двор. — Помогите, там грибы! Они сговорились съесть нас.
Прокричал и упал. В себя он пришел уже в гнезде Ворона. Обжоре было очень плохо. Голова и живот болели, в руках и ногах была слабость. Он и говорить-то мог с трудом.
— Что там с грибами? — прошептал Обжора.
— С грррибами? — переспросил Старый Ворон. — Ты мухоморрров набрал и объелся ими. Они же ядовитые, ты мог умеррреть.
— Я не знал … — прошептал гном.
Действительно, это же была первая осень, и гномы еще ни разу не видели мухоморов. До сих пор они собирали подберезовики, подосиновики и белые грибы. 

Ели их, и ничего не случалось.
— Действительно … — прокаркал Ворон. — Надо вас предупредить было.
Всю следующую неделю Ворон ходил с гномами по лесу, и показывал, какие грибы и ягоды есть нельзя, а какие можно.
— Но Лосёнок сказал, что мухоморы полезные … — пытался оправдаться Обжора, присоединившись ко всем в последние два дня.
— Лосёнок? — Ворон заклокотал, смеясь. — Для Лосей мухоморы полезны, это да, а вот людям и гномам их есть не стоит, ой, не стоит. Запомните это, малыши. Если найдете незнакомый гриб, или ягоду, лучше не трогайте, а уж если сорвали — покажите мне.

Про Шустрого, зиму и сосульки

Шустрый был самым веселым из лесных гномов. Он любил бегать, прыгать, обожал петь песни и громко смеяться. А ведь однажды он чуть не потерял голос …

Ранним утром , пока все гномы еще спали, Шустрый вылез из-под теплого одеяла и замер от изумления. За окном творилось что-то волшебное. Большие белые хлопья, кружась, падали на землю, собираясь в высокие кучи. Стекла на окнах покрылись узором, а обнаженные ветки деревьев, казалось, оделись в белые меха. Именно так пришла зима к лесным гномам.
— Вставайте! Вставайте! — запрыгал по домику Шустрый. — Там на улице начались чудеса!
Гномы повыскакивали из кроваток и прилипли к стеклам. Танец этих белых хлопьев ,похожих на спустившихся с небосвода звездочек, завораживал.
— Бежим на улицу! Надо спросить у Ворона, что там такое! — Шустрый уже прыгал на одной ножке в дверях, стараясь натянуть штаны и обуть ботинок одновременно.
Остальные гномы едва поспевали за неугомонным братцем. Одевшись, они веселой гурьбой выбежали во двор и тут же попадали в мягкие белые кучи. Крыльцо оказалось очень скользким, а эти белые хлопья весьма холодными.
— Э-ге-гей! — Кричал Шустрый, скользя по тропинке в своих волшебных башмачках. — Догоняйте!
Не удивительно, что именно Шустрый первым добрался до Гнезда и уже успел пройти половину дороги обратно, когда встретил остальных гномов.
— Ворон сказал, что эти хлопья называются снег, а прозрачные скользкие штуки — лёд. И что всё это из воды. И что пришла Зима! — выпалил Шустрый, кружась по льду, сковавшему лесной ручей.
— Зима пришла! Зима пришла! — радостно загалдели гномы. Для них это было событие. Первая Зима. Первый в их жизни снег… Настоящий праздник! Гномы, весело смеясь, бегали среди сугробов, кидались снегом, лепили из него разные фигуры, катались со склонов речушки, скользили по льду, в общем, дурачились как могли. Разгорячившись они расстегнули теплые курточки, а Шустрый даже снял колпачок, правда быстро надел его обратно. Ему не понравилось, что снег падает за ворот. Набегавшись, гномы проголодались и отправились домой, обедать. По пути они продолжали веселиться, но сил оставалось немного, и всё ограничивалось перекидыванием снежками и толчками друг друга в снег.
— Что будем кушать? — подходя к дому спросила Ягодка, и гномы вновь загомонили. Шустрый хотел рыбных котлет, Ручеек хотела каши из репы, Торопыга готов был съесть слона, хотя никогда его и не видел, а Обжора категорически был против грибов.
— Значит, будет пирог с яблоками и чай из ромашек с мятой! — постановила Ягодка, и все согласились.
Придя домой, гномы быстро сняли верхнюю одежду и развесили ее у очага, сушиться. Там же расположились их башмаки, в том числе и волшебные ботинки Шустрого.
Переодевшись и вымыв руки, гномы занялись домашними делами. Ведь приготовить обед не так-то просто. Надо дров принести-наколоть, надо в очаге огонь поддерживать, надо на стол накрыть, надо тесто замесить, начинку приготовить … надо воды вскипятить для чая.
— Воды нет … — удивленно заявила Ручеек, заглянув в кадушки, — всю на умывания и посуду перевели, из чего чай делать будем?
— Нет проблем! — тут же вскинулся Шустрый, — я мигом.
Он схватил пару ведер, сунул ноги в мокрые сапоги, и не слушая никого, побежал на реку к большой полынье.
— Много воды не бывает, — рассудительно сказал Обжора, — Ворон же сказал, снег и лёд — тоже вода.
Обжора полез под кровать за толстым пледом, которым он укрывался в особо холодные ночи.
— Сейчас принесу, может, даже быстрее Шустрого успею, — усмехнулся он, заворачиваясь в теплую ткань.
Остальные только пожали плечами и продолжили готовить обед. Кое-что и без воды сделать можно.
Само собой, Шустрый даже в мокрых ботинках вернулся быстрее неторопливого Обжоры. Тот принес свои два ведра сосулек только пять минут спустя возвращения братца.
— Иди к очагу, грейся, — бросил через плечо Торопыга.
— Да я не замерз, — отмахнулся Шустрый, скидывая ботинки.
— Ты забыл, что нам Ворон говорил? — обернулся Торопыга и, подражая мудрой птице, заговорил:
— Всегда, когда на улице холодно, а ты промок и замерз — иди к огню и согрейся, нельзя в мокром на холод.
— Ну, тут не холодно, я не замерз и не промок! — решительно отмел всякие возражения гномик. — Я пить вот хочу, страшно.
— Не промок, вон мокрый какой … — проворчал Обжора, ставя свои ведра с сосульками на скамью возле окошка, — не промок он.
— Я не промок, я взмок, а это разное. Мне и так жарко, куда еще жарче? — возмутился Шустрый.
Ведра, которые он принес, были уже без воды: одно пошло в чайник, второе вылили в тесто и в умывальник. А ведра Обжоры были еще без воды, из них торчали острые кристаллы сосулек.
Немного обидевшись, что ему не оставили даже глоточка, Шустрый сел у окна и надулся.
— Я, значит, за водой бегаю, а они мне даже попить не оставили, жадины, — Шустрый вспомнил, какой вкусной была холодная вода в речке, и облизал губы. Вкусной-то она была, но пробежка обратно, да еще с полными ведрами, так высушили рот и горло, что буквально разодрали их.
«Снег и лёд — это тоже вода, но замерзшая», — вспомнил Шустрый слова Ворона, и рука сама потянулась к сосульке. Действительно, на ее поверхности была вода, холодная и вкусная. Сосулька будто околдовала гнома. Он смотрел на нее и не мог оторвать взгляд, рука сама поднесла прозрачный кристалл к лицу и Шустрый начал с удовольствием слизывать воду с поверхности ледышки. Скоро от нее остался только маленький кусочек, который гном отправил за щеку, но тут же проглотил, зубы мигом замерзли от прикосновения льда.
— Шустрый, иди кушать, — гном и не заметил, как остальные сели к столу. Он хотел было ответить и не смог. Голос пропал. Совсем. И со второй попытки ничего кроме хрипов выдать не удалось. Испугавшись Шустрый попытался было вскочить и подбежать к столу, но ноги ему отказали. Голова закружилась и он упал обратно на скамью.
— Шустрый ,ты там что, уснул? — спросил Торопыга и тут же осекся. На Шустрого было страшно смотреть.
— Ты чего? — еще раз спросил Торопыга и подбежал к брату. От Шустрого буквально валил пар, возле него можно было греться.
Торопыга не был таким быстрым гномом, зато решения принимал мгновенно. Остальные еще даже встать не успели, а он, надев ботинки Шустрого, несся к Гнезду за советом.
— Вспотел и побежал на реку в мокрых ботинках? В этих? — прокаркал Ворон, выслушав рассказ Торопыги, — быстро домой, пить чай с малиной и медом, да под одеяло. А Шустрому дайте молока с мёдом и маслом и в постель его, пусть пропотеет. Надо же удумать, сосульки сосать ... и в мокром на холод. Какая разница, промок ты или взмок? Запомни, Торопыга, и остальным скажи, нельзя сосульки сосать, это самый верный способ горло застудить.

Про Казуса и кучу мусора
Воронов лес был большим. Гномы ухаживали за ним изо всех сил, но везде поспеть не могли, да и не обо всем они знали. Ручеек следила за речкой, контролируя бобров и регулярно прочищая её русло. Обжора ухаживал за грибами и ягодами, Торопыга помогал птицам вить гнезда, Шустрый был везде понемногу, а Ягодка ухаживала за больными птенцами и зверенышами и кормила гномов. Гномы старательно оберегали Лес, но кроме самого Леса и небольшой Речки, была еще Дорога, она шла сквозь лес, имела множество отвилок-тропок, и по ней часто ходили люди, которые не всегда оказывались желанными гостями. Больше всех от людей страдал лесной гоблин по имени Казус...

Однажды Торопыга, взлетев на своем волшебном зонтике выше обычного, заметил странную фигуру, идущую от Дороги вглубь леса. Фигура чем-то напоминала гнома, но не принадлежала ни одному из них. Незнакомец сгибался под тяжестью огромного мешка, но упрямо шел в лес.
— Интересно, что и куда он тащит? — подумал Торопыга и решил проследить за незнакомцем.
Виляя среди кустов, фигура удалялась от Дороги и пробиралась в самую дремучую часть леса, к большим оврагам и гнилым болотам. Торопыга парил среди деревьев и старался не упустить незнакомца из виду. С каждой минутой это становилось всё сложнее, и вот Торопыга потерял незнакомца с мешком.
— Что же делать? — подумал гном. — Может, спуститься?
Торопыга присел на ветку старого дуба и присмотрелся в надежде найти след, но, увы, безуспешно. Придется, видимо, спускаться.
В этой части леса гном еще не бывал. Здесь царили мрак и сырость. Царство старых деревьев, мхов, лишайников и папоротника. Земля у корней была черной и влажной, под ногами постоянно хлюпало, солнышко не могло пробиться сквозь ветви деревьев, в общем, было неуютно.
— Уважаемый, вы где? — негромко проговорил Торопыга, боясь шуметь. — Простите, не знаю, как вас зовут…
Из кустов показалась длинноносая зеленая физиономия незнакомца.
— Казус, — бросил он, — гоблин Казус. А что ты забыл в моем овраге?
Торопыга растерялся, ему было неловко говорить, что он следил за гоблином, а врать не хотелось.
— Я летал над лесом, заметил вас, мне стало любопытно… Я полетел за вами, но потерял из вида… — признался гном. — Если не секрет, что у вас в мешке было? Сокровища?
Гоблин захохотал. Это был не самый приятный звук из тех, что доводилось слышать Торопыге.
— Сокровища, уморил, — утерев слезы, наконец сказал Казус. — Нет, это хлам, который люди разбрасывают вдоль дороги. Я не хочу, чтобы лес превратился в помойку, вот и собираю мусор и прячу в овраге. А то… будет как с моей пещерой.
Торопыга смотрел на гоблина, открыв рот. Ему стало до жути интересно: а что же случилось с пещерой. Гоблин покачал головой, сел на пенек и начал рассказ:
— Когда-то я жил в пещере, не высоко в горах, но и не низко. Неподалеку шумел водопад, цвели эдельвейсы — красивые места. А еще рядом проходила Дорога, по которой постоянно ездили люди. Первое время от них не было никакого вреда, но постепенно… Постепенно я заметил, что в мою пещеру постоянно кто-то кидает всякие поломанные вещи. Мой дом — моя пещера — находился прямо у дороги, и вход в нее частенько оказывался завален объедками, кусками дерева, рваной одеждой и обувью, а иногда и чем пострашнее. Я вытаскивал этот хлам на дорогу, но люди запихивали все назад или кидали с обрыва вниз. Через год возле моей пещеры стало нечем дышать от гниющих объедков внизу, и завелись крысы. А когда я попытался объяснить людям, что мне это мешает, то чуть не оказался в клетке. Я вынужден был бежать и пришел сюда, в лес. Однажды я вышел на дорогу и ужаснулся: все кусты вдоль нее были завалены хламом. Я не добряк, но мне стало жалко зверушек и птиц, с трудом продиравшихся, сквозь завалы, а еще я не хотел бы вновь увидеть жирных наглых крыс, всегда появляющихся в таких местах.
— А к тебе в овраг крысы не придут? — спросил Торопыга у взгрустнувшего гоблина.
— Нет, они появляются вместе с людьми и просто остаются на кучах мусора, а сюда им не добраться, да и незачем.
— Выходит, люди любят помойки? — спросил Торопыга, у него появилась одна идея, но ее стоило обдумать, да и узнать побольше не помешало бы.
— Нет, вроде… — задумался Казус. — А что?
— У тебя много мусора? — спросил гном, не отвечая на вопрос. Вместо ответа Казус отодвинул ветку куста, и Торопыга сел от удивления на пенёк. Оврага было не видно, на его месте была Куча Мусора. Казус старался всё же разделять принесенный хлам. Объедки он закапывал, дерево клал отдельно, металл — отдельно, обрывки одежды тоже, но со временем кучи срослись.
— Ого! — вырвалось у Торопыги. — Жди тут.
Дорогу домой гном нашел быстро, к тому же помог попутный ветер.
— Ребята, есть очень важное дело. Давайте все за мной. Нет, стоп, не все… Шустрый, сбегай за Кабанами и к Лосям, скажи, что нужна их помощь, — с порога объявил Торопыга и побежал обратно к Оврагам.
Через пару часов у большой Мусорной Кучи закипела работа. Гномы, Бобры, Казус и еще несколько присоединившихся лесных жителей делали тележки и укладывали в них мусор. Чуть позже появились Кабаны и Лоси, с ними прибежал и Шустрый.
— Друзья, в нашем лесу, если бы не Казус, была бы настоящая помойка вдоль дороги. И если это не прекратить, она рано или поздно появится. И я, кажется, знаю, как остановить всё это.
Все подошли поближе и стали слушать, а после довольно кивать и хихикать.
На следующий день через Лес проезжал пивовар из деревни, стоящей не очень уж далеко. Он бросил недоеденный сыр в кусты. Потом туда же — грязную тряпку и старый сапог, а потом несколько разбитых глиняных горшков, и спокойно поехал прочь.
— Чифырк, — раздалось сверху, — убери за собой!
Пивовар покрутил головой, никого не заметил и продолжил путь. Над его головой кружила сойка, старательно запоминая дорогу.
Не убрал? Будет тебе урок.
Утром пивовар обнаружил у себя на дворе кучу мусора в человеческий рост, на вершине которой красовался его старый сапог.
— Чифырк, — раздался голос, — не мусори в гостях.
Маленькая птичка улетела в лес, пивовар упал в обморок, а гоблин и гномы довольно засмеялись в кустах. Урок прошел удачно. За пару месяцев они отучили людей мусорить в лесу и «раздали» весь хлам, накопившийся в овраге Казуса.
— Не вздумай мусорить в лесу! — напутствовали обитатели окрестностей всякого путника. — Накличешь беду на себя и тебя приютивших.

Про то, как Ручеек пропала

Ручеёк была гномкой с характером. Упрямая, она терпеть не могла, когда ей указывали — что и как надо делать. Скажут ей:
— Не клади сыр на бутерброд с вареньем!
Кивнет и … положит варенье на бутерброд с сыром.
Но однажды с Ручейком случилось происшествие, заставившее её пересмотреть отношение к чужим советам...

Как-то ранним весенним утром Ручеек отправилась на речку. Она любила вставать пораньше, пока над водой стоял туман, чтобы спокойно посидеть на берегу с удочкой. Ручеек вообще любила речки. Её радовал шелест волн, звон водопадов, запах прибрежных трав. Она могла сидеть на берегу часами, не говоря ни слова и почти не шевелясь. Вот и в то утро она пришла на берег и тихонько присела на бревнышко. Рыбачить сегодня почему-то не хотелось, и гномка просто сидела, любуясь восходом солнца. Вот оно появилось где-то далеко, еще почти совсем скрытое, но уже раскидавшее блики по всей поверхности реки. Вот его лучи стали разгонять туман, вот солнышко появилось над лесом и радостно заиграло в волнах.
— Иглис, посмотри, это не лепрекон? — услышала Ручеёк чей-то голос.
— Не знаю … — ответил кто-то.
Ручеек встала и обернулась. Рядом с ней, буквально в двух шагах стояли двое. Они были высокими и странными. На ногах у них не было ботинок, штаны держались на плечах благодаря помочам, а рубахи пестрели заплатками. Один держал в руках деревянное ведро и сачок, у второго руки были заняты парой удочек и свертком ткани.
— Здравствуйте. — Вежливо сказала Ручеек и сняла свою зеленую, как у братьев, шапочку. В отличие от Шустрого, Обжоры и Торопыги, Ручеек и Ягодка носили не колпачки, а шляпки. Ягодка предпочитала что-то отдаленно напоминающее беретку, а Ручеек носила то, что позже будут называть котелком.
— Здравствуй …, — несколько ошарашено протянули незнакомцы. — А ты кто?
— Ой, простите, я забыла представиться, это так не вежливо, — смутилась гномка. — Меня зовут Ручеек, я лесной гном. А вы?
— Я Иглис, а это мой брат Дирлис, — представил себя и брата обладатель ведра. — Мы на рыбалку идем.
Он выглядел немного сконфуженным, будто сделал что-то нехорошее, или собирался сделать. Зато в глазах его брата плясали хитринки.
— Говорят, тут недалеко есть омут, в котором водится рыба, выполняющая желания, мы хотим ее поймать, — сказал Дирлис, — хотите с нами? Желаний на всех хватит, а втроем больше шанс выловить.
Глаза Иглиса округлились от удивления, но секунду спустя он завистливо протянул:
— Это ты здорово придумал, брат, на самом деле, пойдемте с нами.
Ручеек стояла и не знала, что сказать. С одной стороны, поймать волшебную рыбу очень хотелось. Не ради желаний, а из спортивного интереса. С другой стороны, Ворон, вроде, говорил, что с незнакомцами никуда ходить нельзя. Но, опять же, она уже познакомилась с этими двумя, да и опасными они не выглядели.
— А это далеко? — спросила гномка, для себя решив, что далеко не пойдет ни за что.
— Нет-нет, совсем рядом, надо дойти до брода, перейти реку и пройти вооон туда, — Иглис сачком указал направление.
— А зачем брод? — хитро улыбнулась гномка и достала свою удочку. Ручеек была сказочным гномом, и удочка у нее была волшебной. Она позволяла перейти почти любую реку, не замочив ног.
— Ух-ты, — хором воскликнули Иглис и Дирлис, переходя вслед за Ручейком через речку. Ручеёк довольно ухмыльнулась, всем приятно нравиться окружающим. Но уже через пару шагов радости поубавилось. Кто-то из спутников, скорее всего Иглис, накинул на голову гномки мешок и крепко схватил.
— Отпустите меня! — попыталась крикнуть Ручеёк, но поняла, что услышать её никто не сможет. Неизвестный плотно прижал её к себе, заткнув рот.
Похитители побежали, и от тряски гномку укачало до потери сознания, в себя она пришла уже сидя в деревянной клетке в каком-то сарае. Рядом с клеткой стояли Иглис, Дирлис и какая-то девочка.
— Смотри, Сигри, мы лепрекона поймали. Теперь надо выяснить, где он прячет свой горшок с золотом, и мы станем самыми богатыми в округе, — гордо заявил Дирлис. — Здорово я придумал заманить его?
— Это да, брат, это ты голова, — согласился Иглис, но в голосе его не ощущалось особой радости. — Но рыбы мы так и не наловили, а если лепрекон не расскажет о горшке? Что мы отцу покажем?
— Да ладно, теперь с волшебной удочкой мы наловим сколько угодно рыбы. Пойдём!
Мальчишки (а похитителям Ручейка было лет по двенадцать, не больше) выбежали из сарая, оставив гномку один на один с Сигри.
— И никакой я не лепрекон, — шмыгнула носом Ручеек, — я даже не знаю — что это такое … И горшка у меня нет, тем более с золотом. Я же лесной гном, а не горный. Мы за лесом следим, за зверушками, за деревьями, за ягодами-грибами, откуда у нас золото? Да и зачем оно нам?
Девочка посмотрела на гномку и быстро вышла из сарая, прикрыв дверь. Тут Ручейку стало по-настоящему страшно. Она была совсем одна, неизвестно где, да еще и запертая в клетке. И удочку было очень жалко.
— Хоть бы кто-нибудь пришел и помог, — всхлипнула Ручееек, забившись в угол. Ну, почему я не послушалась Ворона? Ведь говорили мне: «Не ходи с незнакомцами. Никуда и никогда». И остальные, наверно, уже встали и ищут меня, волнуются. А откуда им знать, что меня похитили?
С каждой минутой Ручейку становилось всё страшней. И когда дверь сарая вновь приоткрылась, она чуть не упала в обморок от страха. На пороге стояла Сигри с большим ножом в руке.
— Ты, правда, не лепрекон? — спросила девочка, придирчиво осматривая Ручейка через клетку. Гномка не знала, что и ответить. Решив, что врать не хорошо, она обреченно сказала:
— Правда, я не лепрекон, и горшочка с золотом у меня нет.
— А что ты умеешь делать? — спросила девочка. Заметив, что Ручеек не отвечает, она пояснила. — Ну, там, в лесу, ты чем занимаешься?
— В лесу? — переспросила гномка, чтобы выиграть пару секунд. Ей надо было собраться с мыслями. — В лесу я слежу за речкой. Я её чищу, ухаживаю за ключами, а еще ловлю рыбу.
Сигри села на старое дырявое ведро и грустно сказала:
— Ты моих братьев прости, они не злые. Просто, им очень хочется помочь отцу. Они и на рыбалку пошли, чтобы потом продать рыбу и заработать денег. Нам надо телегу чинить и кузню, кто-то поджег их две недели назад. Теперь у отца нет инструментов и нечем работать. Я тебя сейчас отпущу, а потом уговорю братьев отнести твою удочку в лес и оставить, например, на том месте, где вы встретились. А ты их простишь? Хорошо?
Ручеек кивнула. Сигри перерезала толстые веревки, которыми ее братья завязали дверь клетки, и отошла от нее.
— Пока, гномик, — сказала девочка, и шмыгнула носом. Ручеек поняла, что Сигри вот-вот расплачется. Она сама точно также шмыгала несколько минут назад. Сигри было страшно, и ей было очень жалко, что никакого горшка с золотом не будет.
— Сигри, не плачь, — гномка подошла к девочке и обхватила ее колено, — вы приходите в лес с братьями, а мы вам поможем. Я помогу рыбы наловить, Обжора вам грибные места покажет, Торопыга расскажет, где орехов много, Ягодка научит, как всё это приготовить. Приходите, обязательно приходите.
Две девочки посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись.
— Лес там, недалеко, — махнула рукой Сигри, когда они прощались, — мы обязательно придем, Ручеек.
Дома на Ручейка накинулись все: от Торопыги до Ворона. Все были вне себя от страха за гномку. Оказалось, что Ёжик видел, как поймали Ручейка, но вместо того, чтобы проследить — куда её понесут, он тут же побежал к Ворону. Гномы обыскали весь лес, но нашли только двух мальчишек с удочкой Ручейка.
— И где они? — испуганно спросила гномка.
— Сидят на Большом Пне, за ними Кабан с Кабанихой присматривают, — ответил Торопыга.
Ручеек тут же выбежала по двор и бросилась к Большому Пню.
— Отпустите их, — ласково попросила она Кабанов. Те хрюкнули, ткнулись пятачками в Ручейка и пошли по своим делам. На мальчишках лица не было. Зареванные, они не знали куда деваться.
— Идите домой, Сигри вам всё расскажет, только удочку мою оставьте, — сказала Ручеек и добавила, — не бойтесь, вас никто не обидит.
Мальчишки спрыгнули с пня и, сверкая пятками, побежали домой, оставив удочки, сачок и ведро.
— Отнесите это к дому возле леса, — попросила гномка, проходящих мимо, барсуков. Те пообещали отнести вещи этой же ночью, и Ручеек спокойно вернулась домой.
— Ну, что? — спросил у нее Ворон, когда Ручеек закончила свой рассказ, — ты усвоила этот урок?
— Ага, — кивнула гномка, — никогда нельзя уходить с незнакомцами, какими бы безобидными они не казались, и что бы они не предлагали!
— Прррравильно! — каркнул Ворон. — Тебе очень повезло. А ррребаткам помочь надо, отец их человек хоррроший, жалко его.
С тех пор Ручеек стала прислушиваться к советам старших, а Иглис, Дирлис и Сигри обрели новых друзей. Мальчики долго извинялись перед гномами, хотя Ручеек их простила еще по дороге в лес.

Про то, как Ягодка порядок наводила

Ягодка была гномкой-домоседом. Она любила возиться у очага, любила чистоту и порядок. Опрятная, веселая, она была душой лесного домика. А еще она лечила больных зверушек, приходивших к домику за помощью. Дать теплого молока с мёдом неожиданно проснувшемуся медведю, вылечить простуду у барсука, перевязать царапину на бобровом хвосте и многое другое — всё умела Ягодка.
Но однажды…

Ярким солнечным деньком на полянку к лесному домику вышел Лосёнок. Он подрос и у него начали расти рога.
— Здравствуй, Ягодка, — вежливо поздоровался Лосёнок. — У тебя нет чего-нибудь, чтобы рога не так чесались?
Малыш не знал, куда девать свою потяжелевшую голову и постоянно терся молодыми рожками о деревья.
— Сейчас посмотрю, чем бы тебе помочь, — улыбнувшись, ответила гномка и пошла в домик.
Она знала, как помочь Лосёнку. Всего делов: растолочь несколько травок, перетереть их и смешать с маслом и медом. Такая мазь поможет рожкам вырасти крепкими и ослабит шелушение. Откуда Ягодка это знала? Сложно ответить, знала, и всё тут. Она же волшебный гном, а не простая девочка. Волшебные существа иногда знают и умеют больше, чем кажется.
— Сейчас, сейчас! — крикнула в окно гномка, успокаивая Лосенка, тот переминался с копыта на копыто и нервно стриг ушами. — Только ступку свою найду.
Ступка у Ягодки была самая что ни на есть обыкновенная. Тяжелая, широкая, с закругленным дном. Гномочка нашла всё необходимое, собственно, и не особо искала: у каждого предмета было своё место. А вот ступку найти не могла. Пестик лежал на полочке, а ступки след простыл. Хотя…
От шкафчика, где хранилась посуда Ягодки, к лестнице тянулась вереница следов, оставленных чьими-то грязными ботинками.
— Ну я вам… — возмутилась Ягодка, поднимаясь вверх по ступенькам. На втором этаже их домика жили гномы: Торопыга, Обжора и Шустрый. И один из них без спроса взял ступку Ягодки.
Поднявшись наверх, Ягодка растерянно остановилась. На площадке перед тремя дверцами было так натоптано, что понять, в какую комнату скрылся хозяин следов, не представлялось возможным.
— Ах вы… — только и смогла выдохнуть гномка. Она постоянно напоминала всем, что при входе надо вытирать ноги и обувать домашние тапочки, но то и дело кто-то проскальзывал наверх со словами: «я только туда и сразу обратно», будто грязь в таких случаях испарялась сама собой. Ягодка ругалась, вытирала грязь в зале и на лестнице, но до верхней площадки давно не поднималась, а тут, оказывается, было грязнее, чем на крыльце.
— Ну, грязнули, вернётесь домой… — пообещала Ягодка и пошла искать свою ступку.
Найти её оказалось не так сложно. Сложнее было не упасть в этих трёх комнатах, споткнувшись обо что-нибудь.
У Торопыги по всей комнате валялись коряги. Он любил вырезать различные фигурки из дерева, но складывать аккуратно заготовки и убирать стружку ленился, превратив свою комнату в настоящий бурелом.
Комната Обжоры была завалена тарелками, мисками и кружками. Он часто брал еду себе на ночь, а помыть посуду или хотя бы спустить её вниз забывал. В оправдание ему надо заметить, что Обжора был замечательным гончаром, и кроме грязной посуды в его комнате было немало совершенно новой. Но, как следствие, пятна глины были везде: на стенах, потолке и полу.
Комната Шустрого не сильно отличалась от соседних: бардак, бардак и еще раз бардак. Её Ягодка осмотрела менее внимательно, потому что заметила свою ступку.
— Порядок у них, — проворчала гномочка, вспоминая, что отвечала эта троица на просьбу прибраться у себя в комнатах: «У нас там всё на своих местах». — Я вам покажу порядок.
Приготовив мазь для Лосенка и объяснив белкам, как ею пользоваться, Ягодка начала приготовления к приходу братьев.
И вот наступил вечер. Гномы один за другим начали возвращаться домой.
— Ой! — едва войдя в дом, вернее, вбежав в него, произнес Шустрый, больно стукнувшись коленом об стул. — Ягодка, а что тут произошло?
Гном вертел головой, не узнавая большой светлой залы. Даже о боли в колене забыл от удивления.
— А? Что? — обернулась Ягодка. — А… я просто порядок наконец навела. Всё по местам разложила.
Пришедшие чуть позже Торопыга и Обжора не поверили своим глазам. Стол был завален — другого слова и не подобрать — посудой. На стульях висели полотенца и скатерти, скамьи уставлены горшками.
— Это что? — хором спросили они, оглядев дом. — У нас был ураган?
Ягодка не стала отвечать, а просто тихо села на единственный свободный стул.
— Ягодка, а где мы будем кушать? — спросил Обжора.
— А как нам пройти к лестнице? — возмутился Торопыга. — Ту же швабры и щетки раскиданы, Ягодка.
— А мне так удобней, всё под рукой. А кушать можно в кровати, — ответила гномка, намазывая варенье на хлеб. — Вы устраивайтесь, не стесняйтесь.
— Не-не-не, — замахал руками Торопыга, а Обжора с Шустрым закивали головами, соглашаясь с братом. — Так не пойдет, давай вернем всё, как было. Так совсем неудобно, присесть негде, пройти негде, всё время за что-то цепляешься. Кто тебя надоумил на такое, Ягодка?
Только прозвучали эти слова, как у всех троих гномов в голове всплыл их ответ Ягодке, те слова, что они произносили, когда их просили убраться в комнатах: « У нас там и так порядок, у нас там всё на своих местах». Троица опрометью бросилась наверх, только чудом ничего не уронив и не разбив носы. А когда они спустились, то в зале всё было как раньше. Вещи лежали на своих местах, убранные в шкафы и лари, горшки стояли на подоконниках, а Ягодка и Ручеек ждали братьев за накрытым столом.
— Ты прости нас, Ягодка, — потупив взор, пробасил Обжора, — мы больше так не будем.
Ягодка, разумеется, простила своих братьев. И хоть надолго порядка в их комнатах не хватало, но стоило гномке намекнуть, как все трое устраивали у себя генеральную уборку. И не только у себя, они с радостью помогали Ягодке наводить порядок в зале, а Ручейку — прибирать двор и амбар.

Про Новый год
В Вороновом лесу царил переполох. Конец декабря выдался на удивление суетным ,особенно для родителей. Дело в том ,что практически все зверята начали подолгу куда-то пропадать, возвращаясь к родителям запоздно очень усталыми, но довольными. Эта суета и шум, порожденный ею, подняли из спячки даже медведей с барсуками.
— Найду и еловой лапой по заднице, чтобы до весны на брюхе спал! — басил Медведь-отец.
— Тедди, ну не надо так строго, зачем ты так? — урчала Медведица-мама.
— Дядюшка Теодор, вы, право слово, излишне требовательны к молодежи, — рыкнул бегущий рядом с медведями барсук. — К тому же, их еще надо найти.
Барсук тоже очень волновался за своих деток. Как и медведи, они с женой проспали их исчезновение, и теперь бегали по лесу.
— Может, к Ворону сходим? — предложила Медведица. Но мужчины лишь отмахнулись — сами найдем.
Действительно, как не найти детишек в снежном лесу? Ведь они оставляют следы. Всё верно, но вот только следов было на удивление много. Складывалось впечатление ,что детвора только и делала, что шныряла по лесу. Уже через полчаса троица выбилась из сил и остановилась на большой поляне.
— Здравствуйте дядя Тед, здравствуйте дядя Бест, здравствуйте тетушка Фло.
Все трое обернулись. К полянке, сопя от натуги, продирался Обжора.
— Ворон сказал, что вы проснулись и по лесу ходите, — продолжил гном. — Я туту подумал, вы наверно перекусить хотите?
Медведи и барсук кивнули. Запасов на зиму они не делали, и теперь очень хотели есть.
Гном полез в свою торбу .и перед животными выросла гора разной снеди: мёд, орехи, ягоды, рыба и многое другое.
— Вы обедайте, а я побежал, — попрощался гном, и скрылся в кустах.
— Ну? — хором спросили медвежонок и пара барсучат.
— Кушают, сейчас наедятся и будут общаться. Так что до вечера у нас есть время.
Гном был прав, наевшись, Медведи и Барсук сели на бревно переваривать обед.
— Надо было у гнома спросить, они наверняка знают, — ковыряясь когтем в клыках, пробурчал Теодор.
— Надо было, — согласился Барсук по имени Бестиан.
— Сейчас кто-нибудь мимо пробежит, пошлем его к гномам, — успокоила, начавших было рычать мужчин, Медведица.
Сейчас - не сейчас, но через несколько минут на полянку выбежал Ёжик, тащивший за собой огромный мешок.
— Привет ежонок, — поздоровалась Мама-Медведица, — ты нашего косолапого не встречал?
Малыш ежик встал как вкопанный и закрутил головой.
— А чего в мешке?
— Шишки, тетушка Фло, — вежливо ответил ежик, — несу к бельчатам, они их красить будут.
— Забеги к гномам по дороге, спроси у них про нашу детвору, — попросила Фло, - а то мы с ног сбились, их разыскивая.
— Спрошу, тетушка Фло, — крикнул ежонок скрываясь в кустах.
Прошло еще какое-то время, и через полянку протопала вереница мышат, волочащая непонятные блескучие веревочки. За ними поросята, увешанные цепочками, потом лосёнок с мешком на спине.
Троица родителей этого не заметила, они задремали. Против природы не пойдешь, а зимой что медведи, что барсуки спят. Вот и разморило их после сытного обеда. Проснулись они только тогда, когда стемнело, да и как сказать, проснулись, скорее их разбудили.
— Пап, Мам, вставайте, пойдемте! — ворчал Мишутка, расталкивая родителей. Барсучата своего уже разбудили.
— Мишка? — зевнул Папа-Медведь. — Чего тебе, спать давай, зима же.
— Пап, пойдем, — прорычал медвежонок, и стал тянуть родителей в сторону домика гномов.
— Пойдем, пойдем, — согласился отец, но тут же вспомнил: — Так, молодой медведь, а где вы пропадали?
— Не сейчас, пап, — ответил медвежонок, толкнул ветки кустарника и выбежал на поляну.
В центре поляны росла огромная ель. По ней все еще сновали бельчата, развешивая украшения.
Чего только на ней не было. Цепочки, раскрашенные в разные цвета шишки, грибы, ягоды, разноцветные ленты и веревочки. Какие-то куколки, красивые бутылочки, чашки и кубки. Возле елки стоял гоблин и из своего мешка вынимал остатки того, то люди сочли хламом, а зверята с помощью гномов переделали в украшения.
— Все собрались? — спросил ворон, сидящий на самой верхушке дерева. И продолжил, не дожидаясь ответа. — Дорогие жители леса, недавно я узнал от наших маленьких друзей гномов, что в эту ночь все на свете празднуют приход Нового Года и провожают старый. Все собираются у наряженных елок и водят хороводы. Наши дети решили устроить праздник и в нашем лесу, так что ... С Новым Годом, друзья! Будьте счастливы!
Ворон взлетел, на елке зажглись огоньки. Гномы достали свои музыкальные инструменты и заиграли веселые мелодии. Все жители леса пустились в пляс.
— Вот, а ты хотел еловой лапой его выпороть, — ласково кусая мужа за ухо, проворчала Медведица.
— Да ладно, кто знал, — ответил Медведь. — хотя мог и предупредить!
— Нет, это же сюрприз, как ты не понимаешь, мой старый ворчун.
— Да ладно уж. С Новым Годом, родная.
— С Новым Годом, родной.