История с географией
В отличие от пятого «а», с замиранием сердца следившего за отточенным ноготком Эммы Сергеевны, который скользил по журналу в поисках очередной жертвы, Толик Скворцов вызывающе ёрзал на парте, попеременно поднимая то одну, то другую руку. География была его любимым предметом.
Ему ничего не стоило с указкой в руках окунуться в ледяные воды Сахалинского залива, рыбкой проскользнуть проливом Лаперуза, переплыть Охотское море и одним махом рвануть от опостылевших школьных будней на бескрайние просторы Тихого океана. Дома стены его комнатки были завешаны географическими картами всех мастей и расцветок.
Только к великой досаде к доске его вызывали крайне редко. И виной тому были уши, дерзко торчащие на украшенной рыжей шевелюрой голове. Стоило ему взять указку, как они, предательски дрогнув, начинали дёргаться и шевелиться в такт его темпераментному, всё сокрушающему на своём пути ответу.
Одноклассники, с нетерпением ожидавшие выхода Толика, затихали в предвкушении долгожданного веселья и привычно заходились в безудержном смехе. А Эмма Сергеевна, поставив очередной, ничем не заслуженный «неуд», выдворяла несносного «рыжего» за дверь.
Вот такая история с географией.
И на этот раз, сплавляясь по бескрайней реке Лене, когда он лишь на мгновение отвлёкся от темы и с азартом начал повествовать о могучем Верхоянском хребте… его уши, не выдержав высоковольтного напряжения, стали с треском вращаться.
Прямо с урока, он был отправлен домой с чётким указанием: явится завтра к директору, на этот раз уже с отцом.
На выходе из школы его перехватил охранник. Необходимо было срочно подняться в директорский кабинет. Толик попытался объяснить, что его считают клоуном, а не стариком Хоттабычем, готовым в любую минуту достать из рукава вызванного в школу отца.
Но страж порядка был неумолим и отвёл нарушителя дисциплины прямо в начальственный кабинет.
Скворцов с места в карьер завёл песню о злосчастных ушах, но был остановлен директором на полуслове.
— Слышал я эту историю. Знакомься. Это… — он указал рукой на мужчину, округлое лицо которого обрамляли чёрные волосы до плеч.
— Думаю, мальчик и сам меня узнал, — перебил директора круглолицый.
— Узнал! — обрадовался Толик. — Это же вы ведёте шоу: «Обо всём и ни о чём». Классно! Завтра же расскажу ребятам! Только не поверят… можно с вами сфоткаться? — он достал мобильник.
— Можно. Только позже. Кроме того я ещё работаю режиссёром в детском журнале «Ералаш». Директор порекомендовал тебя, как творчески одарённую личность.
— Вау… — выкликнул Толик.
— Скворцов, — одёрнул его директор, — веди себя прилично…
— Нет, нет, — вторично перебил его режиссёр, — естественное проявление чувств – это то, что нужно.
— Вам виднее, Сергей Сергеевич — пожал плечами директор.
— Можете называть меня Сержем. На телевидении все так зовут.
Директор выдавил из себя кислую улыбку, но промолчал. А Серж подошёл к Толику, и, слегка приобняв за плечи, доверительно спросил:
— Хочешь сниматься в кино?
—А что нужно делать?
— Сейчас поедем на студию, там всё узнаешь. Я заберу мальчика с собой? — обратился он к директору.
Тот кивнул.
На студии Толика сразу водрузили на невысокий постамент в самом центре павильона и попросили что-нибудь прочесть. Можно басню из школьной программы.
Басню…
Он впал в лёгкий ступор. Если бы попросили рассказать, сколько низменностей и возвышенностей преодолевает река Волга, прежде чем впасть в Каспийское море – это он запросто. А басни и стихотворения он забывал на второй день после прочтения. На раздумья времени не было. Телевизионщики подождут — подождут и турнут его с этого пьедестала.
И он, мысленно махнув на всё рукой, понёс такую околесицу, хоть святых выноси.
— Вороне где-то бог послал кусочек сыру…
Кто-то попытался его остановить, вернуть к первым строчкам бессмертного текста: «Уж сколько раз твердили миру…», но Серж доброжелательно кивнул мальчишке.
— Дерзай.
— На ель ворона взгромоздясь, позавтракать было совсем уж собралась, да призадумалась… очки ж во рту держала, ворона к старости слаба глазами стала…
По павильону прокатился смешок.
Но Скворцов уже ничего не слышал. Он лихорадочно вспоминал текст.
— На ту беду лиса близёхонько бежала, лисица видит сыр, лисицу сыр пленил, спой светик не стыдись, при красоте такой и петь ты мастерица…
До него донесся сдавленный смехом шёпот Сержа:
— В мальчишке что-то есть…
А Толик продолжал тараторить:
— И тот дурак, кто слушает людских всех врак. Всё про очки лишь мне налгали, а проку на — волос нет в них, о камень так хватила их, что только брызги засверкали… — он застыл на мгновение и рванул финишную ленточку. — Ворона каркнула во всё воронье горло. Сыр выпал, с ним была плутовка такова!
Хохот был ему наградой.
— А можешь изобразить собачку? — попросил Серж.
— Да хоть динозаврика!
Толик встал на четыре лапы, на мгновение прикрыл глаза и, для полноты ощущения, оглушительно гавкнул. Сладко потянулся всем телом, хорошенько встряхнулся, почесал правой рукой, то есть правой лапой за ухом. Пригляделся и увидел под столом, за которым сидели телевизионщики сумку.
Он принюхался, затем плотоядно заурчал и на животе пополз к вожделенному предмету. У самого стола он на мгновение замер, привстал, изобразил, как ему показалось, самую настоящую охотничью стойку, ринулся под стол, схватил сумку зубами и помчался прочь, не разбирая дороги. Его перехватили. Опять поставили на постамент, а Серж восторженно хлопнул его по плечу.
— Отлично! То, что надо. Сейчас раздастся барабанная дробь, и ты исполнишь свой коронный номер: уши в свободном полёте. Алле…чего же ты? Так лихо собаку изобразил, а тут застеснялся, как красная девица. Мне в школе говорили, что ты своими ушами лучше любого клоуна можешь завести аудиторию. Начинай, не тяни время. Оно здесь дорого стоит.
— Я не могу, — смущённо сказал Скворцов, — у меня только на уроке географии это почему-то получается.
— Без вопросов! — воскликнул Серж. — Поведай нам, где находится остров Мадагаскар, и как там умудряется выжить народец в отрыве от мировой цивилизации?
— Про это мы даже в географическом кружке ещё не проходили.
— А про что же вы проходили.
— Мы проходили… про Восточно-Европейскую равнину.
— Шпарь про равнину.
Толик начал шпарить. Родные уши его не подвели. Вот так он сыграл самого себя в киносюжете «История с географией». И даже стал участником «Шоу ушастых вундеркиндов».
В отличие от пятого «а», с замиранием сердца следившего за отточенным ноготком Эммы Сергеевны, который скользил по журналу в поисках очередной жертвы, Толик Скворцов вызывающе ёрзал на парте, попеременно поднимая то одну, то другую руку. География была его любимым предметом.
Ему ничего не стоило с указкой в руках окунуться в ледяные воды Сахалинского залива, рыбкой проскользнуть проливом Лаперуза, переплыть Охотское море и одним махом рвануть от опостылевших школьных будней на бескрайние просторы Тихого океана. Дома стены его комнатки были завешаны географическими картами всех мастей и расцветок.
Только к великой досаде к доске его вызывали крайне редко. И виной тому были уши, дерзко торчащие на украшенной рыжей шевелюрой голове. Стоило ему взять указку, как они, предательски дрогнув, начинали дёргаться и шевелиться в такт его темпераментному, всё сокрушающему на своём пути ответу.
Одноклассники, с нетерпением ожидавшие выхода Толика, затихали в предвкушении долгожданного веселья и привычно заходились в безудержном смехе. А Эмма Сергеевна, поставив очередной, ничем не заслуженный «неуд», выдворяла несносного «рыжего» за дверь.
Вот такая история с географией.
И на этот раз, сплавляясь по бескрайней реке Лене, когда он лишь на мгновение отвлёкся от темы и с азартом начал повествовать о могучем Верхоянском хребте… его уши, не выдержав высоковольтного напряжения, стали с треском вращаться.
Прямо с урока, он был отправлен домой с чётким указанием: явится завтра к директору, на этот раз уже с отцом.
На выходе из школы его перехватил охранник. Необходимо было срочно подняться в директорский кабинет. Толик попытался объяснить, что его считают клоуном, а не стариком Хоттабычем, готовым в любую минуту достать из рукава вызванного в школу отца.
Но страж порядка был неумолим и отвёл нарушителя дисциплины прямо в начальственный кабинет.
Скворцов с места в карьер завёл песню о злосчастных ушах, но был остановлен директором на полуслове.
— Слышал я эту историю. Знакомься. Это… — он указал рукой на мужчину, округлое лицо которого обрамляли чёрные волосы до плеч.
— Думаю, мальчик и сам меня узнал, — перебил директора круглолицый.
— Узнал! — обрадовался Толик. — Это же вы ведёте шоу: «Обо всём и ни о чём». Классно! Завтра же расскажу ребятам! Только не поверят… можно с вами сфоткаться? — он достал мобильник.
— Можно. Только позже. Кроме того я ещё работаю режиссёром в детском журнале «Ералаш». Директор порекомендовал тебя, как творчески одарённую личность.
— Вау… — выкликнул Толик.
— Скворцов, — одёрнул его директор, — веди себя прилично…
— Нет, нет, — вторично перебил его режиссёр, — естественное проявление чувств – это то, что нужно.
— Вам виднее, Сергей Сергеевич — пожал плечами директор.
— Можете называть меня Сержем. На телевидении все так зовут.
Директор выдавил из себя кислую улыбку, но промолчал. А Серж подошёл к Толику, и, слегка приобняв за плечи, доверительно спросил:
— Хочешь сниматься в кино?
—А что нужно делать?
— Сейчас поедем на студию, там всё узнаешь. Я заберу мальчика с собой? — обратился он к директору.
Тот кивнул.
На студии Толика сразу водрузили на невысокий постамент в самом центре павильона и попросили что-нибудь прочесть. Можно басню из школьной программы.
Басню…
Он впал в лёгкий ступор. Если бы попросили рассказать, сколько низменностей и возвышенностей преодолевает река Волга, прежде чем впасть в Каспийское море – это он запросто. А басни и стихотворения он забывал на второй день после прочтения. На раздумья времени не было. Телевизионщики подождут — подождут и турнут его с этого пьедестала.
И он, мысленно махнув на всё рукой, понёс такую околесицу, хоть святых выноси.
— Вороне где-то бог послал кусочек сыру…
Кто-то попытался его остановить, вернуть к первым строчкам бессмертного текста: «Уж сколько раз твердили миру…», но Серж доброжелательно кивнул мальчишке.
— Дерзай.
— На ель ворона взгромоздясь, позавтракать было совсем уж собралась, да призадумалась… очки ж во рту держала, ворона к старости слаба глазами стала…
По павильону прокатился смешок.
Но Скворцов уже ничего не слышал. Он лихорадочно вспоминал текст.
— На ту беду лиса близёхонько бежала, лисица видит сыр, лисицу сыр пленил, спой светик не стыдись, при красоте такой и петь ты мастерица…
До него донесся сдавленный смехом шёпот Сержа:
— В мальчишке что-то есть…
А Толик продолжал тараторить:
— И тот дурак, кто слушает людских всех врак. Всё про очки лишь мне налгали, а проку на — волос нет в них, о камень так хватила их, что только брызги засверкали… — он застыл на мгновение и рванул финишную ленточку. — Ворона каркнула во всё воронье горло. Сыр выпал, с ним была плутовка такова!
Хохот был ему наградой.
— А можешь изобразить собачку? — попросил Серж.
— Да хоть динозаврика!
Толик встал на четыре лапы, на мгновение прикрыл глаза и, для полноты ощущения, оглушительно гавкнул. Сладко потянулся всем телом, хорошенько встряхнулся, почесал правой рукой, то есть правой лапой за ухом. Пригляделся и увидел под столом, за которым сидели телевизионщики сумку.
Он принюхался, затем плотоядно заурчал и на животе пополз к вожделенному предмету. У самого стола он на мгновение замер, привстал, изобразил, как ему показалось, самую настоящую охотничью стойку, ринулся под стол, схватил сумку зубами и помчался прочь, не разбирая дороги. Его перехватили. Опять поставили на постамент, а Серж восторженно хлопнул его по плечу.
— Отлично! То, что надо. Сейчас раздастся барабанная дробь, и ты исполнишь свой коронный номер: уши в свободном полёте. Алле…чего же ты? Так лихо собаку изобразил, а тут застеснялся, как красная девица. Мне в школе говорили, что ты своими ушами лучше любого клоуна можешь завести аудиторию. Начинай, не тяни время. Оно здесь дорого стоит.
— Я не могу, — смущённо сказал Скворцов, — у меня только на уроке географии это почему-то получается.
— Без вопросов! — воскликнул Серж. — Поведай нам, где находится остров Мадагаскар, и как там умудряется выжить народец в отрыве от мировой цивилизации?
— Про это мы даже в географическом кружке ещё не проходили.
— А про что же вы проходили.
— Мы проходили… про Восточно-Европейскую равнину.
— Шпарь про равнину.
Толик начал шпарить. Родные уши его не подвели. Вот так он сыграл самого себя в киносюжете «История с географией». И даже стал участником «Шоу ушастых вундеркиндов».
Загрузка...